Наша система образования обладает потенциалом, чтобы стать одной из лучших в Европе

Для многих украинских эти дни — время отдыха и отпусков. Однако для работников Министерства образования и науки, молодежи и спорта Украины именно это время самый напряженный — продолжается вступительная кампания в высшие учебные заведения страны. И в процессе вступления, кроме прочего, оказывается большинство актуальных проблем сферы образования. В чем они заключаются, где их истоки и какие пути решения — это и многое другое — тема разговора «Образования Украины» с главой министерства — Дмитрием Табачником.

Дмитрий Владимирович, как Вы относитесь к феномену политизации образовательной тематики и использования ее в информационных войнах? Ведь любая инициатива МОН «молодь спорту» вызывает мгновенную негативную реакцию оппозиционно настроенных политиков, которые, похоже, не имеют целью объективно оценивать реформы отрасли, а пользуются случаем для самопиара. Или боретесь ли Вы с таким положением дел?

Я ни с кем не борюсь и не собираюсь бороться. Борьба на ниве — это дело, по моему мнению, абсолютно контрпродуктивная. Я еще полтора года назад сказал, что на знамени министерства образования должен быть один-единственный лозунг — повышение качества образования. И ради него мы прикладываем много усилий. А почему иногда это воспринимают извращенно — вообще то понятно. Скажем, большинству людей очень трудно проанализировать конъюнктуру металлургического рынка или профессионально говорить о видах на урожай. А вот в футболе, прогнозах погоды и в образовании каждый, даже если он полный невежда, считает себя специалистом. Именно поэтому невежды с умным выражением на лицах то комментируют, придумывают какие-«страшилки» и сами с ними борются.

Конечно, гораздо легче на каждый «чих» придумывать недостатки, а не констатировать существующие. Скажем, есть некая известная «мадамблогесса». Ведет свой блог достаточно успешно — уже второй год подряд нагло врет. Ложь — это вообще деяния, неугодное Богу, а ложь от народного депутата, наверное, вдвое бридкиша. Например, она говорит: «Табачник сводит счеты с НТУ« КПИ ». А вот иллюстрация к «сведения счетов», о котором вопиет дамы: при том, что в целом в стране госзаказ сокращен на 21 — 22 процента, в киевской политехнике — на 16 процентов. Это является признаком уважения министерства в одно из крупнейших и лучших политехнических вузов страны.

Или, скажем, кое впадает в истерику, говоря, что министерство не дало госзаказ на подготовку одной из специальностей в Киево-Могилянской академии. Но, согласно Закону Украины «О высшем образовании», министерство имеет право предоставлять госзаказ тем заведениям, где четыре года готовят бакалавров, а затем их учат на магистров. Это — буква закона. По всем специальностям, где в НаУКМА является подготовка бакалавров, по семи магистратурах министерство году для НаУКМА увеличило госзаказ, по пяти оставило без изменений, и ввело новую магистратуру по социальной работе. Нынешнее госзаказ на журналистов (именно об этой специальность говорится в эмоциональных оценках любителей поплакаться в телекамеры) небольшое, оно уменьшено Министерством экономического развития и торговли Украины. Мы вообще получили очень маленький госзаказ на гуманитарные профессии, ведь они не являются востребованными на рынке труда. Так куда ушло госзаказ по журналистике? Львовскому национальному университету имени Ивана Франко, Киевскому национальному университету имени Тараса Шевченко, ведь там факультеты журналистики готовят бакалавров, специалистов и магистров. Магистр — это не только образовательный уровень, а научно-образовательный. Подготовка магистра — это подготовка исследователя, будущего ученого или преподавателя вуза. Поэтому нормативные законодательные акты четко обязывают выпускать магистров там, где есть весь цикл подготовки, кафедра. А учить магистра там, где нет подготовки бакалавра, да еще в условиях уменьшения госзаказа я не имею права. За это придется отвечать перед государственной финансовой инспекцией и прокуратурой. Поэтому, сколько бы не распространяли сплетни, еще раз подчеркиваю: если кто хочет, чтобы ради политической выгоды или ради того, чтобы кто прекратил сплетничать, я нарушал закон, то этого не будет.

Частью критики, которые сделали образовательную тематику некой «фишкой», с помощью которой можно постоянно напоминать о своем существовании, не являются специалистами в этой теме. Поэтому не смогли понять, что преобразования, начатые в отечественном образовании, стопроцентно соответствуют лучшим моделям из мирового опыта. И построены не только на исследованиях специалистов, но и на здравом смысле. Скажем, мы понимаем, что почти девятьсот вузов для Украины — абсолютно ирреальная цифра. Ведь сегодня у нас университетов, академий и институтов втрое больше, чем во Франции, Германии, Италии, Польши, Великобритании, Бельгии вместе взятых! Хотя в этих странах население — четверть миллиарда, а у нас — сорок миллионов. Что дальше, на выходе деятельности этой армады вузов?

Ответ прост — имитация высшего образования, фактически покупка диплома или потерянными годами, или деньгами родителей. И следующий шаг — в безработице и неконкурентоспособность. Именно пониманием такого досадного положения продиктован наш современный приоритет — повышение качества высшего образования. Кстати, специалисты Всемирного банка провели исследования и доказали, что в малокомплектных школах качество образования намного ниже, чем в учреждениях с нормальной наполняемостью. Если нет соревнования между двумя — тремя классами, то дети плохо осваивают важнейшие предметы, развивающие логику и мышление — физику, математику и т. д.. Учитывая это, мы приняли и утвердили в Кабинете Министров Украины Государственную целевую социальную программу повышения качества школьного естественно-математического образования.

Но именно тема закрытия малокомплектных школ, в частности сельских, является самым резонансным в СМИ …

Так, за полтора года деятельности правительства Николая Азарова органы остановили работу 111 школ. А теперь сравним: за два года «белосердечных» правительством было закрыто 640 (!) Школ. Но манипулировать такими красноречивыми цифрами — не наша самоцель. Важно другое. Параллельно с закрытием некоторых малокомплектных школ, среди которых действительно есть и сельские, мы возобновили работу Государственной целевой социальной программы «Школьный автобус». Итак, дети из сельских семей обеспечены равным доступом к качественному образованию — другого пути ни в Канаде, ни в Америке, ни в Украине просто нет.

Так можно рассказывать о многих программ. Скажем, о новых стандартах. Ведь именно содержание образования определяет ее модернизацию. А она невозможна без новых стандартов и современного технического перевооружения учителя. Ради этого создана программа информационно-коммуникационного обеспечения школы и утвержден новый стандарт начального образования для первых — четвертых классов. Что в нем революционного? Первое: дети, как во всем цивилизованном мире, начнут изучать иностранный язык с первого класса. Кто против этого и почему — это уже другой разговор, причем аргументы оппонентов абсолютно непрофессиональные … Второе: в этом году госзаказ в вузах более тяготеет к инженерным, естественным дисциплинам, к высоким технологиям.

То есть — к подготовке инженеров и научных работников, которые определяют стратегическую безопасность государства. Но еще не все осознают тот факт, что в стране слишком много непрофессиональных экономистов или юристов. Приведу пример: в 1992 году в Украине готовили юристов всего пять заведений: Киевский университет имени Тараса Шевченко, Харьковский имени Василия Каразина, Львовский имени Ивана Франко, Одесский имени Ильи Мечникова и Харьковский юридический институт. А за двадцать лет независимости лицензии на подготовку этих специалистов разбазарили или распродали. Итак, сегодня аж 165 университетов имеют право готовить юристов! И нам не страшно идти в суд или пользоваться услугами адвоката? Хочется ли нам, чтобы дело рассматривал следователь, который окончил юридический факультет при пищевом или аграрном университете?

Это абсолютно прозрачная и понятная логика, которую, однако не могут понять наши оппоненты. Собственно, их разглагольствования добавляют драйва только им самим. Они могут прилюдно посыпать головы пеплом по поводу учительской зарплаты, «не замечая», что только в 2010 году работникам образования ее поднимали трижды, а в этом году — уже дважды, с первого октября будет новое повышение. Так что давайте, если речь идет об образовании, говорить профессиональным языком о конкретных недостатках. Если действительно есть ошибка — мы ее исправим.

Мы, например, против того, чтобы учебники печатались по команде из министерства для всех без исключения, то есть и для тех учеников, которые не хотят по ним учиться. Потому книжки потом стоят на полке. Поэтому мы в этом году решили — пусть заказывают учебники школы, а районные и областные управления образования только суммируют и передают информацию в министерство. Какие учебники заказали школы — такие и печататься. Подавляющее большинство заказ — украинский язык, для школ с русским языком преподавания — русским, венгерских — венгерской подобное. Тот, кто выступает против этого или не вникал в смысл этой новации, или не знает о чем речь, либо сознательно не хочет соблюдать Конституцию.

«Электронный вступление» — победа здравого смысла.

В этом году много разных оценок получила система электронного поступления в вузы. Некоторые критики системы даже призывает подавать в суд, чтобы признать эту новацию незаконной.

Для того, чтобы абитуриенты и родители сэкономили деньги, сейчас предусмотрено два пути подачи документов в вузы. Оба — абсолютно добровольные. Первый — подать их в электронном виде, через день-два увидеть себя в системе «Конкурс» и на сайте университета и успокоиться. А когда по баллам зачислят в университет, ехать туда с оригиналами документов. Второй путь — привычный — делать копии документов и подавать их очно.

Судиться с электронным вступлением — абсурд. Ведь эта инициатива прошла все необходимые юридические процедуры в Министерстве юстиции Украины. К тому же, как можно подавать в суд на систему добровольного выбора? Я счастлив, что с 856 ВУЗов «маразмуючи» люди нашлись лишь в одном. Думаю, это — победа здравого смысла. А лучшими рекламодателями системы электронного вступления являются те абитуриенты, которые зарегистрировались, увидели свою фамилию на сайте выбранного вуза и в системе «Конкурс». Понятно, что система иногда дает сбой, ведь работает первый год, а количество абитуриентов — огромна, и не всегда линии связи могут принять такой объем информации. Кто не доволен? Не проблема — пусть берет билет на поезд или самолет и подает документы в вуз любого города, ведь эту процедуру сохранено. Абитуриент может подавать документы в пять вузов на стационар и в каждом из них — на три специальности. То есть, участвовать в пятнадцати конкурсах на получение бюджетного места учебы. Если кто хочет для пиара судиться — что ж, это его право.

В начале беседы Вы сказали, что приоритет в работе министерства — повышение качества образования. Но люди трактуют это понятие по-разному. Для одних это — качество и количество тех знаний, которые получает человек. Для других это — уровень диплома, который признается качественным. Каково Ваше мнение?

Я считаю, что понятие «качество образования» является комплексным. Это и «авторитет» диплома, и, безусловно, знания, которые получаешь. Но прежде вся реформа высшего образования опирается на формирование не только знаний, но и навыков. И то, что в Европе называется компетентностью — это умение реализовать полученные знания.

Говорят, что в нашей стране нет единого мониторинга вузов. Я считаю, что каждая вступительная кампания является крупнейшим, самым массовым и самым точным мониторингом. Сегодня у нас есть более сотни вузов — и государственных, и частных, и коммунальных — к которым не подали документы даже и десять абитуриентов или вообще не оказалось ни одного желающего. Разве это не мониторинг? Я обещаю, что после окончания приема документов мы все эти данные обнародуем — и названия учреждений, и фамилии ректоров. Эти данные — красноречивая характеристика профанации образования.

А о качестве знаний и качество образования лучше знает … работодатель. Любой — банкир, предприниматель, руководитель государственного предприятия. Если к нему приходит юрист с дипломом КНУ имени Тараса Шевченко, Национальной юридической академии Украины имени Ярослава Мудрого, Львовского национального университета имени Ивана Франко, он его возьмет на работу. А если прийти с дипломом юриста кооперативного техникума, пищевого университета т.д., то обязательно устроят проверку, установят испытательный срок. А скорее всего — просто не примут. Именно поэтому я обращаюсь к абитуриентам и родителям: не вступайте в непрофильных институтов, академий и университетов, не получайте «дешевый», некачественный диплом. Не надо так делать, ведь этот выбор определит содержание четырех — пяти лет вашей жизни.

Не стоит в кулинарном техникуме становиться юристом — диплом вы получите, но конкурентоспособность его будет низкой. Ежегодно в нашей стране в государственных центрах занятости всего регистрируется людей с дипломами о высшем образовании экономистов и юристов. Сейчас хороший инженер строитель, который может работать мастером, прорабом и возглавлять бригаду, на рынке труда быстрее найдет работу. И заработает для семьи и своего будущего больше, чем слабенький юрист или экономист. Все больше возрастает потребность в инженерах-строителях, инженерах-механиках, инженерах-металлургах и квалифицированных рабочих. Именно поэтому за последний год мы сделали около сорока новых европейских стандартов рабочих профессий. Это — стандарты нового поколения, человек приобретает сразу пять специальностей. Последний такой стандарт объединил шесть профессий электросварки. Этот диплом действителен не только в Украине, но и в большинстве европейских стран, и подтверждает высокую квалификацию сварщика. Вот это — путь будущего. Лучше иметь среднее техническое образование и гарантированное трудоустройство, чем плохую высшее и профессию, не востребованную на рынке труда.

В этом году мы начали действительно революционный проект в профтехобразовании. «Скрестили» интересы работодателей и возможности заведений ПТО. Встретились с объединениями химиков, национальных товаропроизводителей и попросили их подготовить госзаказ, сказать, какие специалисты нужны на зав дах. Такой же большой проект мы делаем с компанией СКМ,— они просмотрят всю «линейку» подготовки кадров в ПТУ и вузах и определят, каких специалистов нуждаются металлургический и горный комплексы.

Еще начали готовить государственную программу повышения качества естественнонаучного и математического образования. Интересно, что у нас это произошло раньше, чем на это обратила внимание доктор физико-математических наук Ангела Меркель. Она отметила, что будущее будет принадлежать той стране, которая в XXI веке будет готовить инженеров высочайшего качества. И поставила задачу — для индустрии Германии выделить дополнительно 10 миллиардов евро на подготовку технических инженеров.

Мы стараемся благодаря внедрению Государственной целевой программы развития профессионально-технического обучения на 2011 — 2015 годы поднять ее качество. Эта программа является достаточно дорогой для Государственного бюджета — пять миллиардов гривен. Она предусматривает техническое «перевооружение» ПТУ и учета при подготовке квалифицированных рабочих интересов работодателей.

Внедрены реформы касаются не только «чистой» образования. Например, ходят слухи о том, что реформировать даже национальные академии наук.

Национальным академиям наук ничто не угрожает, ведь они защищены законом и являются самоуправляемыми научными учреждениями. Они выполняют свою важную работу. Речь идет действительно о желании, чтобы их научные исследования были больше направлены на практику, на нужды экономики. Простой пример: в мире 15 — 20 процентов — это исследования фундаментальные, которые финансирует государство. Это — наука ради прорывов. А 80 процентов исследований передовых технологических стран — прикладные, результаты которых должны за один — пять лет реализоваться в производстве. А у нас ситуация намного хуже: примерно 60 — 70 процентов — наука фундаментальная, наука ради науки, которую финансирует бюджет. И лишь около 35 процентов — прикладная. Я недавно пересмотрел материалы финансового аудита академий наук, подготовленного для Кабинета Министров Украины. К сожалению, лишь каждая третья или четвертая разработка является востребованной, все остальное ложится в виде отчетов на полке.

Мировой опыт показывает, что лучше наука развивается там, где есть инновационная составляющая. Например, в университете, который готовит молодые кадры и имеет научные лаборатории, где проводят исследования — и фундаментальные, и прикладные. И рядом всегда должен быть третья составляющая инновационного треугольника — компании, которые внедряют результаты исследований через патентование, венчурные фонды. Такая работа сейчас в зачаточном состоянии, но я убежден, что даже сегодня в университетах всего 35 — 40 процентов это «чистая», фундаментальная наука. А более 60 процентов — прикладная. Поэтому, по моему мнению, теперь именно университеты являются близкими к лучшего мирового опыта. Я уверен, что нужно гармонично сочетать общие исследования научных учреждений, академий и университетских ученых. Всегда разрушить легче, чем построить, поэтому нужен взвешенный подход.

Огромная проблема науки — финансирование. Государство финансирует, в сущности, лишь структуру института — платит зарплату, коммунальные расходы и содержание. Уже даже Россия дает треть устойчивого финансирования, а остальные разыгрывается на конкурсе. Именно прозрачность этих конкурсов, подготовка тематики, создание независимых агентств, где и работодатели, и промышленники, и предприниматели определяли бы необходимость разработки той или иной научной темы, является свидетельством эффективности такой работы.

Качество обучения обеспечивается, помимо прочего, уровнем преподавания. Вузов, как Вы замечали, многовато, поэтому все знают о своеобразной миграции, скажем, профессоров, которые успевают выкладывать сразу в несколько вузов. Как Вы относитесь к такому явлению?

Это и мировой опыт, и, кстати, советский. Лучшие профессора выбирали себе несколько базовых, интереснейших лекционных курсов, которые были их инновационной разработкой, и читали их там, куда приглашали. Так, Киевский университет закончил один из известнейших историков ХХ века, академик Евгений Тарле. Его трудовая книжка была в Московском государственном институте международных отношений, а он одновременно читал лекции по новейшей истории в Московском университете имени М. Ломоносова, Московском государственном педагогическом университете и в Дипломатической академии. Более того — в трудные военные годы было специальное решение — закрепить машину за этим пожилым профессором, чтобы он мог преподавать. И это — абсолютно нормально, что лучшие профессора свои учебные курсы читают в нескольких университетах, один из которых для них является базовым. Но при этом важно, чтобы это не превращалось в очковтирательство. Скажем, согласно указу Президента, сейчас мы создаем уникальную систему — Единую государственную электронную базу по вопросам образования. Там будут в свободном доступе сведения о каждом школьнике. Конечно без его персональных данных, без адреса. Но с помощью этой базы можно будет проследить, как человек учился, которые она имеет результаты аттестата за 9 и 11 классы, увидеть данные о дипломах вузов, научные степени. А главное — станет абсолютно доступным для общества перечень педагогических кадров вузов. Почему это так важно? В прошлом году я столкнулся с удивительной ситуацией: одна девяностолетняя профессор был в штатах шести вузов! Одновременно она заведовала кафедрой в трех университетах, а еще в трех «преподавала». Считаю, что это — грубый обман общества. Поскольку в этом году намного меньше детей закончило одиннадцатый класс, то сейчас начнется настоящая конкуренция между вузами не только по качеству вывески и громкими названиями, но и конкуренция за уровнем профессоров и преподавателей. И университеты будут вынуждены бороться за лучших профессоров.

Кстати, именно такие перспективы заложены в новый проект Закона «О высшем образовании». Этот документ предусматривает, что университет получает все виды свободы. Скажем, сам определять уровень заработной платы преподавателя. Почему? Например, вуз хочет пригласить уникального биохимика или нанофизика, Нобелевского лауреата, на несколько лекций для магистров и аспирантов. А этот человек — из Америки или России, да и лекции стоят недешево. Так пусть ученый совет учреждения решает, нужны ли им такие занятия. Проект закона также предусматривает, что студенты будут участвовать в выборе курсов. Есть утвержденная государственная образовательная характеристика каждому направлению подготовки. Условно говоря, чтобы стать хорошим инженером, вам нужно послушать 60 учебных курсов. Из них физики должно быть, например, не менее 200 часов, определенное количество часов для изучения сопротивления материалов и механики. А часть курсов выбирать сам студент. И тогда возникнет конкуренция между профессорами. Так во всем мире, я не придумываю ничего революционного. Студент имеет право принимать участие в выборе наиболее важных и интересных предметов.

Какую систему образования мы получим после реформ?

В идеале реформирована система образования будет основным двигателем, локомотивом, который будет способствовать модернизации общества. Опыт Португалии, Финляндии, Великобритании показывает, что результаты можно получить через пять — семь или 10 лет. Мы уже наблюдаем увеличение количества иностранных студентов. Сегодня их на контрактной форме обучения в Украине почти втрое больше, чем было во времена Советского Союза, когда они учились бесплатно.

Я уверен, что наша система образования сейчас имеет потенциал, чтобы стать одной из лучших в Европе. Нужно сделать университеты более свободными, чтобы они имели такие возможности, как в Европе. Тогда эти учреждения сами начнут производить продукт высокого качества.